— Ты такая тихая, — проговорил он, став поглаживать своей большой ладонью мою грудь. Сосок тут же затвердел. — Слишком тихая.

— О.

— Мне нравится, когда с твоих губ слетают разные звуки.

Когда его ладонь скользнула вниз по животу, у меня перехватило дыхание. Разум требовал оттолкнуть Койна, но тело откликалось на его прикосновения. Это было бессмысленно. Я чертова сумасшедшая. Койн надавил на клитор, и я шумно вдохнула. С губ сорвался тихий всхлип.

— Хорошая девочка. Совсем как мне нравится. Ты позволишь мне в последний раз тебя трахнуть?

«Последний раз?»

— Пожалуйста, не убивай меня.

Он прижался своими губами к моим.

— Глупышка, — Койн высунул язык, став доминировать у меня во рту. Не переставая целовать, он стал дразнить мой клитор. С быстротой, которая не на шутку меня смутила, я кончила, застонав ему в рот, и Койн поглотил каждый мой звук.

А потом он оказался у меня между ног.

Огромный.

Грозный.

Могущественный.

Я могла лишь раздвинуть бедра и поприветствовать его. Я нуждалась в этом на каком-то зараженном уровне сознания. Койн был нужен мне. Он страстно впился в мои губы, прогоняя недавние ужасающие воспоминания, и стал тереться членом о мои половые губы.

— Ты самая прелестная на свете, Хэдли.

Упиваясь его похвалой, я вцепилась в него, нуждаясь в нем больше, чем в следующем вздохе. Я была безумна. Абсолютно не в своем уме. Койн подчинился, скользнув в мое гостеприимное тело. Я принимала каждый его дюйм, как какая-то жадная шлюха. Отвечала на поцелуи с невероятной страстью. Яростно. Нуждаясь в том, чтобы он действовал интенсивнее, чем когда-либо прежде. Однако сейчас Койн нежно скользил внутрь меня, что совсем не походило на его прошлый сумасшедший трах. Он словно пытался запомнить каждый момент.

Мне стало так грустно.

Он действительно собирался убить меня.

Но я не желала умирать.

Я поняла, что хотела остаться с ним. Больше не смотреть на то, как он убивал людей, но просто остаться. Это место оказалось лучшим, где я была за последнее время.

— Посмотри, как сладко ты принимаешь мой член, — промурлыкал Койн. — Моя.

Уступив нежным словам, я провела пальцами по его волосам.

— Твоя.

«Пожалуйста, оставь меня себе. Прошу».

Он поцеловал меня так, словно действительно мог бы меня оставить.

Долго. Заботливо. Душещипательно.

— Черт, милая, я сейчас кончу.

Так легко. Так нежно.

Я его ненавидела.

«Нет, неправда».

Я всхлипнула, и Койн снова накрыл своими мои губы, а потом опустил руку и опытными касаниями снова довел меня до оргазма. Меня душили слезы, эмоции зашкаливали. Я кончила, испустив сдавленный стон. Его член, казалось, стал внутри меня еще больше, а потом залил меня спермой.

Горячей.

Яростной.

Словно клеймил меня.

Я не принимала таблетки, а Койн, похоже, не знал о существовании презервативов. Потому он либо планировал оставить меня при себе, либо убить. Мужчины всегда предохранялись, если им было дело до последствий. Койну либо плевать, что я могла забеременеть, либо он знал, что я столько не проживу.

«Ненавижу».

Снова ложь.

Я эгоистично прижала его к себе, словно могла удержать. Словно мне было под силу заставить его передумать. Заставить понять, что я что-то значила.

Когда он выскользнул из моего тела, член оставил на внутренней стороне бедра влажный след. Койн тут же устроился рядом со мной и поцеловал в висок.

— Спи, ДиКей. Завтра будет большой день.

Через несколько секунд я буквально потеряла сознание, хотя страшилась того, что мог принести завтрашний день.

Глава 17

Койн

Она была похожа на ангела.

Полные розовые губы. Темные ресницы веером лежали на щеках. Хэдли казалась такой невинной. Впрочем, она таковой и была. И если я не отошлю Хэдли подальше от своего мира, Патнэм убьет ее.

Поэтому я скормил ей снотворное посреди ночи. Она извивалась и боролась со мной. Как только я заставил ее проглотить все таблетки, то прижал к себе и, поглаживая волосы, шептал на ухо разные обещания. В конце концов, она поддалась действию таблеток.

Два часа спустя Хэдли вообще ни на что не реагировала.

Я быстро принял душ, стараясь прогнать воспоминания о ее тугой заднице, а потом надел темные джинсы, черную футболку с длинными рукавами, армейские ботинки и кожаную куртку. В доме было тихо. Я вышел на свежий воздух и выкурил полпачки сигарет, когда ко мне присоединился Страж. Какое-то время он молча стоял рядом, но все же прочистил горло и заговорил.

— Ты отвезешь ее домой.

— Так будет лучше, — я коротко кивнул.

— Да.

— А ты так не думаешь? — сердце словно сдавило в груди, но я решил это игнорировать.

— Нет, я согласен, что так лучше всего. Эта девчонка… — он вздохнул. — Она раскрывает в тебе далеко не лучшие стороны.

Повернувшись, я хмуро посмотрел на старшего брата.

— И что это должно значить, мать твою?

— Рядом с ней ты теряешь свой гребаный разум. МК, я, прошлое — для тебя ничто не имеет значения, когда ты ее видишь.

Пожав плечами, я сделал еще одну затяжку.

— И что?

— С Элли ты никогда таким не был…

— Прекращай.

— Не хочу. Ты должен это услышать.

— Не включай со мной сейчас крутого копа, Джереми. Ты прекрасно знаешь, что всегда был рядом со мной и во всем принимал участие. Мы оба в этом погрязли. Полностью.

Он тяжело вздохнул.

— И мы по-прежнему вместе, приятель. Я не брошу твою задницу. Никогда. Можешь оставить девушку себе и трахать ее вечно, если это сделает тебя счастливым, черт возьми, — Страж сжал мое плечо. — Но ты же ослеплен ею. Она делает тебя слабым.

Я вырвался из его хватки.

— Поэтому я и отправляю ее домой к отцу. Он чист?

Страж кивнул.

— Я его проверил. Мэррон Дженворт. Он управляет «Дженворт Энтерпрайзес». Миллиардной компанией. Чувак невероятно богат. На имя Николетт Дженворт было подано заявление о пропаже. Судя по пометкам, мужчина подавал то едва ли не в обезумевшем состоянии. Его жена умерла от передозировки, потому дочь — единственная, кто у него остался.

— Хэдли — первое, что пришло ей в голову?

— Нет, это ее второе имя, — Страж вытянул руку, и я дал ему сигарету. Сделав затяжку, он вернул ее мне. — Дженворт живет в гребаной крепости.

Я тоже жил в такой, однако мою семью это не спасло.

— Хмм, — только и произнес я, не чувствуя уверенности.

— У него личная служба безопасности. Он платит за нее больше, чем Белый дом за свою. Там она будет в безопасности.

— А от Патнэма что-нибудь слышно?

— Пока нет, но я все время проверяю, нет ли в округе сплетен про байкера. Патнэм живет насилием, потому обязательно устроит переполох там, куда заявится. Мы его поймаем, — заверил он меня.

Я сделал еще одну длинную затяжку, а потом кинул окурок и затушил его ботинком.

— Как Сторми узнала твое имя?

Он напрягся.

— Если б я знал, черт возьми. Но я выясню.

— Где она?

— С тех пор, как Фильтр увел ее в комнату, они не выходили.

Фильтр знал, что делать. Он предан мне, а не какой-то клубной шлюхе. Я знал, что она вечно подслушивала.

— Раз уж ты вскочил в такую рань, то пей кофе, и давай уже разберемся с этим дерьмом.

— Сейчас? Что у тебя за план?

— Я напичкал ее таблетками, в ближайшие часы она не очнется.

Страж неодобрительно поджал губы, но все же кивнул.

— Дай мне пять минут.

Уже стало светать, когда навигатор довел нас до замка Дженворта. И я не просто так дал ему подобное определение. Здание было раз в десять больше, чем мой огромный особняк, в котором я жил десять лет назад. Дженворт — миллиардер, так что ничего удивительного. Ворота были очень массивными и с постом вооруженной охраны. Увидев, что Хэдли будет здесь в безопасности, я вздохнул с облегчением и бросил быстрый взгляд на заднее сидение, убедившись, что она все еще крепко спала. Я натянул на ее спящее тело свои спортивные штаны и толстовку. Одежда буквально поглощала Хэдли, но мне было спокойнее, когда ее тело прикрыто с ног до головы.